♦ Лопухоидный мир, мир смертных, Земля – так называют привычное для нас, людей, место проживания. Оно ничем не отличается от того, к которому мы привыкли, совпадает с нашей хронологией и историческим развитием. Единственным отличием является неизменное присутствие в мире магии, магических существ и других измерений.
Влияние на существ:
Комфортнее всего в лопухоидном мире себя чувствуют люди, обычные и магические животные без явной склонности к свету или мраку.
Стражи мрака лучше всего ощущают себя в подземельях, чем выше они поднимаются, тем слабее становятся. На крыше высотного дома они уступают светлому стражу, которому на земле были равны по силе, а, например, в самолете могут уступить сильному магу. Зато в катакомбах равный по силе светлый проиграет, маг тем более.
Реакция стражей света аналогична с точностью да наоборот, но есть и ещё один любопытный момент: каждый светлый страж должен посещать Эдем хотя бы раз в неделю, иначе он так или иначе попадает под влияния чужого мира: его силы постепенно слабеют, как и воля, появляются лопухоидные привычки, желания, потребности тела возрастают и становятся равны человеческим. Без посещения небес в течение нескольких лет светлые стражи теряют связь с крыльями, кто-то раньше, кто-то позже, даже если они ведут порядочный образ жизни и не отрекаются от света.
Маги в большинстве своём предпочитают посещать лопухоидный мир как можно реже из-за презрения к людям или из страха быть раскрытыми и возникающими в связи с этим неудобствами. В условиях этого мира им приходится скрываться, колдовать только тайно и в случае необходимости. Им, конечно, не составит труда стереть людям память, но вести себя открыто они не могут.
Создания света и мрака, такие как, например, адский змей или грифон, не вписываются в реалии лопухоидного мира, поэтому им либо приходится маскироваться с помощью своих хозяев или врождённой магии, либо стараться избегать людских поселений, что в наш век не так-то просто.
Нежить и нечисть встречаются в мире смертных довольно часто и неплохо себя в нём ощущают, но маги и стражи заботятся о том, чтобы их, как и магических животных, никто не обнаружил.
Боги растеряли былую власть в мире смертных, поэтому каждое оставшиеся на свободе божество определяет своё место жительства согласно индивидуальным предпочтениям, немногие выбирают тихую жизнь под личиной человека.
Особые места:Резиденция мрака на Большой Дмитровке 13.
"Дом № 13 на Большой Дмитровке, выстроенный прочно, но скучно, уже почти два века таращился небольшими окнами на противоположную сторону улицы. Дом № 13 так безрадостен и сер, что при одном, даже случайно взгляде на него барометр настроения утыкается в деление «тоска».
Когда-то на том же самом пространстве – возможно, и фундамент ещё сохранился – стояла церковь Воскресения в Скоморошках. А до церкви ещё, прочно погребённая в веках, раскинулась здесь озорная Скоморошья слободка с питейными заведениями, огненными танцами и ручными медведями. Этих последних водили за кольцо в носу, заставляли плясать, а стрельцы подносили им в бадейке браги. Едва не каждую ночь пошаливали тут разбойные люди, поблескивали ножами, помахивали кистенями, до креста раздевали, а бывало, и до смерти ухаживали подгулявший люд. Во время грандиозного пожара 1812 года, охватившего Москву с трёх концов, церковь Воскресения в Скоморошках сгорела, и вскоре на её фундаменте священник Беляев выстроил жилой дом. Но не держалось на проклятом месте духовное сословие – будто кости скоморохов гнали его. И двух десятков лет не прошло, выросли здесь меблированные комнаты «Версаль», с закопчённым тоннелем коридора, клопиными пятнами на стенах и вечным запахом дешёвого табака из номеров. Каждый вечер бывали в меблирашках попойки, шла карточная игра, а в угловом номере жил шулер, поляк с нафабренными усами, хорошо игравший на кларнете. Жил он тут лет пять и прожил бы дольше, не подведи его однажды краплёная колода и не подвернись пьяному вдрызг артиллерийскому майору заряженный револьвер.
Меблированные комнаты «Версаль» помещались на втором этаже, в нижнем же этаже дома № 13 располагалась оптическая мастерская Милька, у которого Чехов заказывал себе пенсне, а с переулка притулился магазинчик «Заграничные новости», где гимназисты покупали папиросы с порохом, шутихи и из-под прилавка легкомысленные картинки. По секрету, как бы в оправдание непомерной цены, сообщалось, что карточки из самого Парижа, хотя в действительности ниточка тянулась в Газетный переулок, в фотографию Гольденвеизера – сентиментального баварца и великолепного художника-анималиста.
В советское время дом № 13 вначале был передан гостинице Мебельпрома, а затем в него вселился объединённый архив Мосводоканала. Бодрые архивариусы в нарукавниках делали выписки, а первый начальник архива Горобец, бывший мичман Балтфлота, резал ливерную колбасу на лакированной конторке Милька, умершего в Харькове от тифа в двадцать первом году.
Так – меблированными комнатами, магазинной суетой и лоснящимися нарукавниками – день за днём и год за годом осквернялся забытый алтарь храма Воскресения в Скоморошках, пока однажды на рассвете из глухой стены соседнего флигеля бывшего училища колонновожатых не вышагнули двое…
– Да, Арей. Это тот самый дом. Редчайшее место, здесь сходятся все нужные нам энергетические потоки. Всё необходимое подготовлено. Я распорядился. Защитная магия, пятое измерение… Комиссионеры и суккубы оповещены. С завтрашнего дня ты начинаешь работу: приём отчётов, отправка эйдосов и так далее. Обычная рутинная деятельность мрака…
А между тем с этого дня и началась настоящая история дома № 13 по Большой Дмитровке…
Оглядевшись, он поднял строительную сетку и пробрался внутрь, под леса. Дом был покрыт сетью известковых морщин. Пахло отсыревшей штукатуркой, облезавшей слоями. Цепляя макушкой о металлические крепления лесов, Мефодий отыскал дверь – высокую, деревянную, с закрашенным изнутри стеклом, которая запросто могла получить первый приз на мировом конкурсе заурядностей. Она открывалась внутрь, и леса ей, по-видимому, не мешали. Мефодий постучал, а затем толкнул её раз, другой, третий. Дверь не поддавалась.
– Эй! Это я, Мефодий Буслаев! – крикнул он в цель и услышал, как его голос гулко прокатился по пустым коридорам и комнатам.
Ничего. Ничего и никого. Мефодий начал злиться.
– Вы меня достали со своими тупыми фокусами! Я ухожу! – крикнул он и хотел уже уйти, как вдруг услышал негромкий звук.
Дверь медленно приоткрылась. Слегка, не больше, чем на одну треть, не то чтобы приглашая, но, скорее, не препятствуя ему войти. Мефодий протиснулся внутрь. Он ожидал, что внутри будет темно. Так и оказалось. Однако темнота не была полной. Он отчётливо различил неширокую площадку с выщербленным паркетом и уходившую вверх лестницу. Дом внутри выглядел заброшенным. Всё, что представляло какую-то ценность, было уже вывезено. Лишь белели кое-где на полу брошенные за ненадобностью бумажки и стоял стул без сиденья.
Подчиняясь неясному зову, Мефодий поднялся по лестнице и дважды повернул налево, когда нашаривая, а когда угадывая закругление коридоров. Старый дубовый паркет постреливал под ногами. Где-то скрипела приоткрытая рама.
Остановившись рядом с большой двустворчатой дверью, Мефодий на секунду задумался, а затем решительно толкнул её. Он увидел круглый стол – неожиданный в этом доме, лишённом мебели. На столе горели две толстые чёрные свечи, вставленные в глазницы черепа.
…
Дом № 13 был всё так же покрыт сеткой и лесами. Ничего не изменилось. Мефодий отогнул сетку, ловко пролез под лесами и постучал в знакомую дверь. Дверь ещё не открылась, когда он вдруг заметил начерченную у асфальта черномагическую руну. Обычный человек принял бы её за рисунок углём или баллончиком с краской, вздумай он забраться под леса. Однако Мефодий, приобретший уже кое-какой опыт, заметил, что контуры руны едва заметно расплылись, когда он шагнул через порог.
И сразу же, почти без перехода, Мефодий провалился в совсем другой мир. Со вчерашней ночи дом внутри преобразился. Он увидел большой зал, служивший приёмной. Приёмная была обставлена с упаднической роскошью. Журчал фонтан. Зелёный любопытный плющ взбегал по ногам античных статуй. На стене в рамке за стеклом, необходимым образом высушенное и закреплённое, висело подлинное ухо Ван Гога.
За секретарским столом, закинув на столешницу ноги, сидела Улита и задумчиво целилась из дуэльного пистолета в своё отражение в зеркале. За её спиной к стене ржавым ножом было пришпилено выведенное на принтере объявление:
«Сделал дело – отвали смело!»
Немного в стороне можно было разглядеть ещё одну бумажонку информационного характера, сообщавшую:
«Гражданчики комиссионеры! Храните эйдосы в дархкассе! Десять процентов годовых по всем видам магических энергий!»
Заметив Мефодия, Улита приветственно махнула ему пистолетом:
– Здорово, Меф! Как тебе наше гнёздышко? Когда нас сюда перевели, здесь была комната ужасов. Вообрази: закопчённые стены, дабы, гроб для бумаг, заговоренный склеп-сейф, к которому и сунуться-то страшно, и закапанная кровью конторка. Раньше здесь какие-то придурки работали из потустороннего отдела. Всего месяц, но ужасно все загадили. Ну, я поднапрягла Арея, и теперь смотри! Мебель ручной работы. Никакой пестроты в обивке, никаких клееных опилок. Картина на тему memento mori* (*помни о смерти – лат.) с абстрактным сюжетом. Фонтанчик с мраморной барышней, бьющее из разбитого кувшина красное вино. Миленько, приятненько, с хорошо продуманной благонадёжной пошлостью. Наш клиент только такую и ценит. С одной стороны, ему всё вроде бы трын-трава, а с другой – трясётся всеми жилками и склонен к инфарктам на фоне рокового удивления.
– Да, здесь классно! – вежливо согласился Мефодий.
Улита кивнула и погладила себя по голове:
– Моя заслуга! У нас с этим строго: чтоб ничего лишнего, а то натащат всякой дряни в офис. На прошлой неделе вон отрубленную голову кто-то под журнальный столик подкинул. Да ещё, скотина, и газеткой прикрыл. Одно слово – шушера. На неё не наорёшь, не почешется и мусора за собой не уберёт.
– Слушай, ночью ж здесь совсем иначе всё было! Руины какие-то! – заметил Мефодий, запоздало вспоминая обшарпанные стены и провалившийся паркет.
Улита зевнула:
– Пятое измерение. Ты видел там руну перемещения? Мелкую такую? Любой другой, даже взломай он дверь, попал бы просто в ремонтируемый дом. И никуда больше. Типа, чужие здесь не ходят.
...
Мефодий от нечего делать отправился в соседнюю с приемной комнату. Это был тесный и мрачный закуток у лестницы, в котором из мебели обретался единственный диван, такой дряхлый, что Мефодий не удивился бы, узнав, что на нем спал сам Ной в своем ковчеге.
В темноте что-то заскрежетало, точно в замке повернулся ключ, и хриплый голос произнес:
- Старый грешник Протагор говорил: <Человек есть мера всем вещам: существованию существующих и несуществованию несуществующих>. Этим он хотел сказать: <Если человек верит в богов, то они есть, если не верит, то их нет>.
- Кто здесь? Я спрашиваю: кто здесь? - нервно спросил Мефодий.
Ответа он не получил, но захлопали крылья, и Буслаев понял, что с ним говорил древний вещий ворон Арея. Ворон был так стар, что перья у него местами облезли и проглядывала серо-розовая кожа. Порой Мефодия удивляло, что ворон еще жив. Ни Арей, ни Улита никогда не кормили его и вообще крайне редко вспоминали о его существовании. Однако Мефодий знал точно, что ворон был с ними еще на маяке."
Эссиорх написал(а):Там все очень чистое, радостное, наивное, любящее тебя без меры. Допустим, ты скажешь там лошади: «Умри!». Просто так, в шутку, а она уже лежит мертвая.
— Почему? Может я ради прикола сказал? — не понял Мефодий.
— А лошади приколов не понимают. Твое слово для нее закон. Ты сказал ей «умри!», и она, не задумываясь, просто от любви к тебе умерла.♦ Небеса – это другое измерение, попасть в которое можно только магическим путём. Оно начинается с ворот в Эдем. Снаружи – бесплодные пустоши, зато внутри – райский сад, окружённый непреодолимой стеной, которая хоть и выглядит относительно небольшой, при попытке перелезть через неё способна вырасти до неизмеримых высот. Ворота тщательно охраняются как самими стражами, так и другими светлыми существами, например, грифонами, в зависимости от ситуации.
Мефодий Буслаев. Маг полуночи написал(а):Был уже третий час, когда она наконец покинула Дом Светлейших. Промчавшись на крыльях над Эдемским садом, тихо дремавшим в объятиях теплой ночи, она подлетела к стене. Стена была не так уж и высока, скорее это была просто каменная ограда метров двух в высоту, но Даф знала, что, попытайся она сейчас перелететь ее, не имея допуска, стена вырастет до небес и не пропустит ее. Охранная магия стены была древней, как сам Эдем. И очень надежной.
Почти полчаса Даф искала в стене подходящую трещину, в которую можно было вставить рог, и едва не упустила время. И Вот, когда до конца срока оставалось не больше десяти минут, она нашла подходящую трещину, в которую рог Минотавра вошел почти до половины, коснувшись стены той своей частью, где начинались странные узоры.
В то же мгновение рог вспыхнул, и небольшая часть стены озарилась зеленым сиянием, образовав полукруглый лаз, куда едва можно было протиснуться на корточках. Что творится с той, другой стороны, Даф не видела.
...Вскоре Даф оказалась снаружи, на ровном каменистом плато, у глухой станы. Требовалось большое воображение, чтобы предположить, что с той стороны, недосягаемо далеко и одновременно близко, раскинулся благоухающий Эдемский сад.Первое небо называется Эдем, в нём находится шикарный магический сад, включающий в себя чащу нежити, рощу творческих грез, самосад глюков, виноградник вечного блаженства, а также школа для стражей света, казармы ударного полка света и портал на другие небеса, который находится в Доме Светлейших.
Мефодий Буслаев. Маг полуночи написал(а):Дом Светлейших больше всего походил на столб света или огня, пронзавший небеса. Где-то на уровне первого неба Дом Светлейших скрывали тучи, второе же и третье небо терялись в необозримых высотах, не позволяя даже самому посвящённому стражу света увидеть вершину. Некоторые утверждали, что, когда это произойдёт, мирозданию наступит конец, но утверждали без особой категоричности, с той долей недоверия, с какой пересказывают древние апокрифы.
У входа застыли два огромных каменных грифона. Они находились здесь со дня основания Эдемского сада и успели покрыться сеткой трещин. Это была надёжная охрана. Грифоны обладали развитым глубинным зрением. Попытайся проникнуть в Дом Светлейших кто-то из стражей мрака, ожившие грифоны немедленно растерзали бы его, под какой бы личиной он ни скрывался. Такие случаи в истории уже бывали.На первом небе проживают светлые стражи и некоторые светлые магические существа. С недавних пор к ним присоединилась относительно безобидная нечисть и нежить, которая решила перейти на сторону света – русалки, домовые, гномы и др. В целом они ведут себя прилично, но и придают этому тихому и гармоничному месту некоторую остроту, например, разборками гномов за территории, проказами русалок.
Некоторые эдемские растения• Виноград утоления неразделенной любви
• Виноград волчьего аппетита
• Виноградные гроздья нежности
• Вишня любопытства
• Груша щедрости
• Дерево терпения
• Древо познания
• Кустарник опасных желаний
• Мандарин великодушия
• Мандрагора благоразумия
• Маслины мудрости
• Оливковое напористости
• Орех бессмертия и неуязвимости
• Персик спокойствия
• Платан везения
• Помидор неутомимости
• Персик храбрости
• Слива сбывания мечт.Второе небо – это кабинеты всевозможных ведомств Эдема, хранилища, музеи. Туда имеют допуск только стражи, беспорочно прослужившие свету более 20 000 лет.
На Третьем небе находятся кабинеты начальников, в частности, кабинет генерального стража Троила. Туда имеют допуск только стражи, беспорочно прослужившие свету более 30 000 лет. На нём царит особая атмосфера, так что даже светлым стражам не рекомендуется дышать глубоко, висит предупреждающая табличка: «Осторожно! Атмосфера третьего неба содержит насыщенную эйфорию. При первом посещении не допускайте глубокого дыхания! Не выходите на балконы и не смотрите незащищёнными глазами на солнце. Это может привести к растворению личности».Мефодий Буслаев. Маг полуночи написал(а):Вышагнув из руны, края которой продолжали слегка золотиться, Дафна осмотрелась. Она стояла на возвышенности, окружённой невысоким мраморным бортиком.
Никакого бестолкового мельтешения, которым всегда невыгодно отличалось первое небо, здесь не было и в помине. Ни лишних стражей, ни суетящихся домовых с вениками и пылесосами, ни призраков с арфами – ничего отвлекающего. Тишина и покой – полные, но не чрезмерные. По полу, раскинув упаднически роскошные хвосты, значительно расхаживали павлины. В углу на медном треножнике в скромном глиняном горшке невзрачными цветочками цвёл кактус истинного величия. Журчал фонтан, подвигающий мыслить даже тех, кто сроду этого не делал. Навстречу Дафне вспорхнула стая белых голубей. Прошёл белый единорог с созерцательной задумчивостью в выпуклом глазу. Даф подумала, что единорог тут совсем не в тему. Ему куда уютнее было бы внизу, на зелёных пастбищах Эдема. Прочитав её мысли, единорог благодарно фыркнул и попытался приветливо потереться о Даф почти метровым рогом.
Кое-как увернувшись, Даф проследовала дальше. Единорог увязался было следом, но быстро отстал, кося лиловым глазом. Сквозь прозрачные стены в холл лился яркий свет. Он буквально одурял бесконечным, брызжущим счастьем. Дафна ощутила, как её начинает переполнять бодрость. Она была готова не только брать больше – тащить дальше, но и одна напасть на легион стражей мрака....
...Двустворчатые двери, такие огромные, что верхняя их часть терялась где-то в небесах, бесшумно открылись. Даф оказалась в приёмной. За длинным столом, стоявшим боком к двери и заваленным пергаментами и папками, сидел унылый, очень худой страж, на переносице которого поблёскивали стёклышки пенсне.
...Она постучала и оказалась в неожиданно маленьком уютном кабинете. Троил не любил лишних пространств. На стене, на ковре, висело несколько трофейных мечей и кинжалов с характерными зазубринами для срезания дархов. В молодости Генеральный страж служил в златокрылой гвардии, одержал несколько побед в сложных схватках со стражами мрака и любил об этом вспоминать.Прозрачные сферы – обитель хранителей стражей света, которая находится выше всех семи небес.
Влияния на существ:
Магия мрака ослаблена, тёмные существа ощущают сильный дискомфорт, и чем ближе к дому светлейших, тем он сильнее. Светлые существа, напротив, ощущают прилив сил и восстанавливают гармонию в душе.
Время в Эдеме течет иначе, так один год равен 1000 лет лопухоидного мира.
♦ Тартар, он же ад, берет своё начало в подземельях. Нежить ежегодно прорывает сотни новых ходов, старые обрушиваются или блокируются намеренно – заблудиться в подземельях дело нехитрое. Редкие лопухоиды забредают так далеко, а маги предпочитают не соваться сюда, ведь риск встречи с толпами нежити или с какой другой подземной тварью крайне велик. Другое дело стражи – тёмные нередко пользуются подземными ходами, в качестве транспорта используя огромных червей-биовампиров, которые заглатывают пассажира и, доставляя в нужное место по туннелям, берут плату в виде неприятных воспоминаний, а светлые используют подземелья для незаметного проникновения в Тартар во время секретных операций и для других подобных целей.
Однако путь им преграждает довольно серьёзная защита – Хаос. От мира смертных Тартар ограждён совершенно особым местом, населённым тёмными магическими существами и нечистью. В него легко попасть, но выбраться практически нереально – необходима карта или проводник. Особенностью этого места является то, что пространство в нём искривлено – дороги постоянно меняются, появляются новые объекты и бесследно исчезают старые: обернувшись, можно упереться взглядом в стену на месте недавнего прохода. Чувство времени в Хаосе теряется, хотя его ход соответствует земному. Карта Хаоса представляет собой живое существо, размером с небольшую собаку, которая может изменять облик, прикидываясь хоть неодушевленным предметом. Она способна послужить в Хаосе проводником и отвести туда, куда прикажет её владелец. За ней охотился Свет и смог добыть – теперь светлые стражи могут проникнуть сквозь Хаос к Тартару.
За Хаосом начинается Верхний Тартар, огороженный мертвой рекой Летой и знакомым всем лодочником, переправляющим попавшие в царство мрака души смертных. В Верхнем Тартаре располагаются корпуса общежитий для учеников стражей или самих стражей. Пейзаж весьма уныл и однообразен – серые скалы и пустоши. Небо, если можно так это назвать, неразличимо за дымкой, свет тусклый и не льется с неба, а просто распространяется в пространстве, не имея источника. Здесь расположена канцелярия мрака в три этажаМефодий Буслаев. Билет на Лысую гору написал(а):Вначале промелькнула приемная Низшей Канцелярии мрака, где за одним огромным, протянувшимся на сто верст дощатым столом, корпели семьсот тысяч переписчиков. Именно здесь и терялась большая часть документов. Некоторые переписчики поднимали головы — их столетиями не видевшие солнца лица были мучного цвета — и без особого выражения смотрели на Улиту. Они отупели от работы и нравственно засалились.
Затем промелькнула Средняя Канцелярия — где стол тянулся всего на двадцать верст и чиновников было не больше ста тысяч. После — Высшая Канцелярия — со столом на три версты, где в самом конце бесконечного коридора находился — венец Тартара — личная приемная главы Канцелярии мрака горбуна Лигула.
Двустворчатая дверь не слишком впечатляла. Разве что была окована медью. Возле нее застыл караул из стражей мрака, безмолвных, словно статуи. Оба входили в сотню первых мечников мрака. Два точно таких же стража помещались с той стороны, сразу на входе.
При приближении Улиты дверь распахнулась. Лигул, вероятно, был уже предупрежден. Он сидел за столом, заваленным пергаментами, и просматривал их. Некоторые пергаменты он размашисто подписывал. Некоторые откладывал, отчерчивая перед тем строчку-другую длинным огненным ногтем. Третьи, так и не подписав, швырял на пол, откуда их поднимал ползающий на четвереньках секретарь.
...Кабинет Лигула был гораздо меньше, чем его Канцелярия. Серая комнатка с серыми шторками. Вот только, если отодвинуть штору, становилось ясно, что за шторой ничего нет – одни глухие окна, заложенные кирпичом.Средний Тартар – место кислое.
Мефодий Буслаев. Огненный врата написал(а):В нем нет ни ужасов Нижнего Тартара, ни бредовых, часто сменяющихся видений Верхнего Тартара, по которым бедная душа бродит, не зная, за что зацепиться. Это серый бескрайний город, днем душный, ночью затхло влажный. Улиц нет, да они и не требуются. Всюду расстилается громадная безрадостная равнина с хаотично разбросанными редкими строениями. Жалкие сарайчики и лачуги заполняют пространство между огромными, с размахом начатыми, но недостроенными зданиями.
Остовы сгоревших танков соседствуют с обломками серпоносных колесниц и громоздкими стенобитными орудиями времен монголов. Все здесь стремительно разрушается, но ничего не уничтожается до конца. Кажется, запятнавший себя предмет, некогда несущий смерть, и рад бы рассыпаться в прах, но, достигнув определенной точки разрушения, застывает и остается таким навеки.
Большой Пустыней называется обширная равнина в южной части Среднего Тартара. В целом пригодная для жизни, не слишком жаркая днем и не настолько холодная, чтобы от холода трескались кости, она не была населена из за частых песчаных бурь и жутких тварей, выползавших ночами из многочисленных сквозных расщелин, ведущих в Нижний Тартар. Твари отличались и размерами, и привычками, и аппетитами, и теми методами, которыми они лишали жизни. Их роднило только одно – все они убивали.Нижний Тартар – самое невыносимое место. Днём здесь жарко, как в печи, а ночью холодно так, что замерзают глаза. Здесь практически никто не живёт, лишь души погибших стражей, самые опасные из всех тварей и тартарианцы – стражи мрака, потерявшие свои тела и личности, слившиеся с мраком, но еще не потерявшие дархи и способные сражаться – в особых случаях их призывают как элиту. Тюрьмы можно встретить и здесь, в них держат самых опасных существ.
Влияние на существ:
Абсолютно для всех пища не имеет вкуса, настроение снижается. Стражи мрака и тёмные существа чувствуют себя здесь комфортнее всего, хотя и они недолюбливают это место, предпочитая ему мир смертных, а светлые существа просто мечтают поскорее отсюда выбраться «на свежий воздух, к свету».
♦ Мир магов находится непосредственно в самом мире смертных, но огорожен от него магией. Ярким примером служит Лысая гора – лопухоиды видят только непроходимые и не представляющие интереса топи, тогда как маги, пройдя по зачарованному мосту, попадают в город на Лысой горе, где живут ведьмы, колдуны и прочая нечисть. Другим примером является школа для трудновоспитуемых волшебников Тибидохс (подробное описание в соседней теме "отрывки из книг"), которая находится на острове, огороженном магической защитой, через которую могут попасть только те, кто знает заклинание-пароль и имеет допуск сквозь эту защиту, все прочие существа проникнуть на остров не могут,не сделав брешь в защите, а люди просто не замечают его и проплывают/пролетают мимо. Уже много лет маги скрывают своё существование от людей, отделив свой мир от их реальности, так что попасть туда, где живут маги, можно только с помощью волшебства, которое обычным людям недоступно. Таких магических измерений множество по всему миру – это магические города и школы-интернаты для магов, например, английская школа Магфорд, но их намного меньше, чем людских городов.
Особые места:Тибидохс
♦ Параллельный мир, стихийный мир – это отдельный мир, а не измерение, как предыдущие перечисленные места. Однако его населяют двойники всех существующих на Земле людей, магов, стражей, за редким исключением. Они схожи характерами и внешностью, частично биографией. В этом мире существуют четыре королевства – огненное, водное, воздушное и земное, а люди, что в них проживают, с рождения обладают талантами к магии одной из четырех стихий. В этом мире каждый наделен магическим даром, пусть небольшим. Возможно, поэтому он пошел по другому пути и сейчас находится на стадии позднего средневековья, но при этом имеет множество незнакомых людям из параллельного мира магических машин и механизмов. Встретить своего двойника нереально, так что при переходе в это измерение существо становится на место своего двойника, а тот – на его место.
Читать подробнее: ru.grotter-buslaev.wikia.com/wiki/Мир_Четырёх_Царств
© http://mef.magicbb.ru/ копирование разрешено только с указанием этой ссылки.
